«За кого Меня почитают люди?» - этот вопрос Иисуса Христа не устаревает и не устареет до Второго Его Пришествия. Да за кого только не почитают! От хитрого обманщика до неудачника, от великого экстрасенса до учителя морали.
Но на одном вопросе ломаются все.
Помните, в «Преступлении и наказании» Сонечка Мармеладова задаёт этот вопрос кающемуся убийце Раскольникову, после вопроса «Веруешь ли в Евангелие?», и когда тот кивает, она говорит: «И в Лазаря воскресшего веруешь?»
Тут - граница.
Можно много добрых слов сказать о великом Учителе из Назарета и о Его Нагорной проповеди, как образце жизни, но верить в воскресение мертвых… Нет уж, увольте…
А ведь Иисус – это не только слово, но еще и дело. Дело чудесное, выходящие за рамки здравого смысла и логики. Дело нашего спасения… нет, не так – дело нашего воскрешения из мёртвых!
Слово и дело – одно следует за другим, одно из другого вытекает.
И в нашем сегодняшнем Евангелии, кажется, эти два проявления – слово и дело - сливаются воедино. Слово, сказанное Иисусом, становится делом. Делом, сотворить которое не под силу никакому «великому учителю».
11 После сего Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа.
12 Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города.
13 Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. (Лук.7:11-13)
Голод, болезни, грехи – все это не идет ни в какое сравнение с со смертью.
Что голод? – добрые соседи, накопившие хлеба заранее, не дадут пропасть голодному, видя его беду.
Что болезни? – врачи или знахари облегчат страдания и дадут больному лекарства, способные поднять его на ноги.
Что грехи? – сокрушенное сердце и восполнение ущерба помогут раскаявшемуся грешнику облегчить его совесть.
Но смерть не исцелит никто. Смерть столь непреклонна, как и время – сделанного не воротишь, говорят в народе. Так и смерть – умершее не оживишь, сколь не пытайся. Даже дети впитывают это с младенчества, когда сломанную игрушку уже не восстановит даже всесильный отец, и тогда ее остается только оплакать и выбросить вон.
12 Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города.
Сколько сейчас этих вдов оплакивают своих мужей и сыновей, которых убила злая человеческая воля на преступной и до сих пор идущей войне! Если нет никакого воскресения – как им жить тогда? Как жить всем нам с мыслью, что не Бог, а смерть всевластна? Что на пути этой вдовы встретился не Спаситель, а просто великий Учитель, проповедник высокой морали? Что эта мораль может дать мёртвому человеку?
Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь.
«Не плачь»? А как тут не плакать? Ведь вся жизнь этой бедной женщины свидетельствует о том, что Бог отвернулся от нее, что Он не видит ее и не хочет видеть?
Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь.
Но что нам жалость и слова всех великих людей, великих учителей в мире, когда такое горе сжимает наше сердце своей рукой? Что они – жалость и слова – могут изменить в нас? Какие такие силы способны изменить наше состояние – если не к радости, то, хотя бы, к утешению?
14 И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань! (Лук.7:14)
Если и есть самые безумные слова утешения и жалости, то вот они, произнесены! Никакой великий Учитель после этих слов не может быть назван великим, добрым и милосердным, потому что, если и есть что-то способное разорвать сердце матери, так это надежда жизни, когда смерть уже вошла в тело.
Но Он говорит эти слова.
Как говорит их девочке-подростку: «Талифа куми! Девица, встань!»
Как говорит Он их Лазарю, уже третий день лежащему во гробе: «Лазарь, выйди вон!»
И после этого что-то меняется. Слово, сообщённое мертвому телу, возвращает тому жизнь.
То, что было мертво, оживает.
Девочка встает.
Лазарь выходит из гроба.
Сын наинской вдовы открывает глаза…
15 Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его [Иисус] матери его. (Лук.7:15)
Но меняется не только это, меняется еще кое-что: наше отношение к Этому Человеку, Иисусу из Назарета. И Его вопрос: «За кого почитают Меня, Сына Человеческого?» возвращается уже бумерангом к нам: «А вы за кого почитаете Меня?». Меня, способного говорить ветром и волнами, повелевать болезнями и нечистыми духами, возвращать мертвым жизнь? Кто Я – для вас? Великий учитель? Суперзвезда? Пророк-неудачник, кончивший Свои дни на кресте?
16 И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой. (Лук.7:16)
Но, всё-таки, кто: «пророк восстал» или «Бог посетил»?
И ответ тут такой – любое чудо Иисуса, особенно такое, когда Он словом Своим поднимал из гроба мертвых, находит свой ответ у распахнутой гробницы воскресения, где Он Сам, мертвый и бездыханный, силой Отца получает избавление от смерти. Об этом и слова Апостола из послания к Евреям, помните?
17 Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа.
18 Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь. (Евр.2:17,18)
Дерзну перефразировать в контексте нашего отрывка: «ибо как Сам Он претерпел, быв умерщвлен, то может и умирающим помочь». Умерщвлен – за нас. И воскрешен – для нас.
И отныне, приходя к нам словом отпущения грехов, водой крещения и пищей Причастия, Он продолжает нести нам Свою жизнь.
Воскрешать умирающих.
Ведь смерть – всего лишь сон, от которого может нас пробудить лишь Его слово. Помните – «девица не умерла, но спит»? Помните – «Лазарь, друг наш уснул, и Я иду разбудить Его»?
В этом всем – великое к нам сострадание и милость. Мы думали – вся сила и власть в руках худшего из тиранов – смерти, а оказалось, что для Бога, ставшего Человеком, она, смерть, всего лишь – сон уставшего от жизни человека. И во всех этих немногочисленных воскрешениях для этой жизни, для ее радости – радости родителей девочки, сестер Лазаря и наинской вдовы – прячется Его пасхальное воскресение.
Чтобы дать всем, кто верит в Него, надежду.
Эту надежду мы едим и пьем у Алтаря в церкви. Эта надежда питает нашу веру и заставляет нас прозревать за горем радость, а за смертью – жизнь.
Иначе жизнь была бы невыносима, если бы итогом мы имели итогом лишь могилу и небытие.
Но это не так. И пророк Исаия радостно восклицает: «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов» Ис 26:19
Не привыкайте к этой надежде, приходя в церковь по воскресеньям, но радуйтесь ей, она – свет вечности в вас.
Не отвыкайте от этой надежды, забывая дорогу в церковь. Потому что тогда на смену надежде придет лишь отчаяние и страх.
Он не покинет и не оставит нас, если мы будем держаться Его. Он будет приходить к нам и поднимать нас от нашего смертного одра греха, пока, наконец, Он не скажет нам, уснувшим крепким сном смерти: «Тебе говорю, встань!»
И тогда только все и начнется…
