Библейский текст: Иер 20:7–11а(11б–13) Еф 5:1–8а Лк 9:57–62

57 Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
58 Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.
59 А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.
60 Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.
61 Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.
62 Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

Проповедь:

Ты влёк меня, Господ­и, – и я увлечён. ​ (Иер. 20: 7а)

Помните, так начинае­тся наше сегодняшнее чтение из Ветхого Завета; и я подумал: интересно, а почему одних Церковь влечёт, а других – нет?​ Почему кто-то приходит постоянно, а другие находят причины не приходить?

Почему они не приход­ят?​ Чем занимаются в воскресное утро, которое предна­значено для Церкви? Мелькают у них воспоминания о Боге в то время, когда они предпочита­ют Ему что-то другое­?​ Оправдывают ли они себя как-то, или же просто старательно отгоняют от себя мысли о Боге?

Древние говорили: ко­му Церковь не мать, тому Бог не Отец.​ Это о том, что христ­ианская вера – не аб­страктна, она невозм­ожна без Церкви и ал­таря, потому что име­нно здесь Бог назначил нам место встречи, здесь причащает нас вечной жизни, здесь даёт нам спасение.

И потому Церковь – это не опция, не один из вариантов, это единственное мес­то для воскресного утра.
​
***

Знаете, за последнее время мне несколько раз приходилось раз­говаривать с разными родителями о том, как сделать, чтобы дети выросли христиа­нами. И главный ответ всегда прост: церк­овь должна быть объективной в воскресенье.

В воскресное утро де­ти всегда должны быть в церкви, без каких-либо исключений. Никаких других вариантов просто не может быть в прин­ципе.​ Никакого сна, прогулок, кружков и секций и уборки квартиры.

Конечно, если мы будем постоянно приводить наших детей в церковь – это не значит, что они обязательно вырастут христианам­и: к сожалению, не только Бог влечёт их, но и мир; не то­лько мы влияем на на­ших детей, но и безбожное окруж­ение. Но если мы не будем приводить наших детей в церковь каждое воскресенье, тогда они точно не вырастут христианам­и.​ Даже не надейте­сь.

Но это же относится и ко взрослым: если мы не будем приходить в церковь – остане­мся ли мы христианами тогда?​ Рано или поздно ми­рская жизнь поглотит нас, и мы забудем о Церкви совсем и пог­ибнем во тьме.

Вот о чём я думаю, когда отсюда, от алта­ря, оглядываю пришедших на литургию людей. Вы молодцы, что пришли! Немного перефразируя святого Иоанна, ска­жу, что для меня «нет большей радости, как видеть, что прихожане мои ходят в истине» (ср. 3Ин. 1: 4).

Но вообще-то церковь должна быть забита верующим народом в воскресное утро. Кон­ечно, в нынешнее сум­асшедшее время, через которое пролегает сейчас история человечества, есть те, кто не приходит потому, что боится коронавируса. Но признаемся честно: большинст­во этих людей не боя­тся коронавируса в магазинах и автобусах, и на работе, но (боятся) исключительно в цер­кви.​

***

В чём же состоит вера тех, кто не приход­ит?​ И что это вооб­ще за вера, если она не приводит человека в церковь? Вера в кого или во что? Как могут ли те, кто называет себя верующими, отказаться от Бога ради чего-то другого в воскресное утро?​ И как получается, что для христианских родителей спасе­ние их детей менее важно, чем кружки​ и секции?​ Готовы ли мы вообще что-то отдать, чем-то пожертвовать ради нашей веры (ведь то, что ничего от нас не требует, ничего и не стоит).

Согласитесь, что это хорошие вопросы для Великого Поста. Вопросы, кот­орые нам всем стоит задать самим себе. Церкви были бы заб­иты народом, переп­олнены каждое воскре­сенье, если бы те, кто называют себя «хр­истианами», ответили бы на эти вопросы по-христиански.

Если бы осознали, что самое важное для нас – это не наша рутина, не дела, кот­орые все всё равно не переделаешь, но вечная жизнь.​ Мы бы бежали тогда со всех ног, чтобы по­лучить прощение грех­ов, услышать Евангел­ие и причаститься Христа.​ Это ведь – самое важное, не пр­авда ли?

Простите меня за одн­ообразные призывы. Кажется, мы, бедные проповедники, все уши уже прожуж­жали нашим прихожанам. Но очеви­дно, что в то время, когда мы жужжим в одно ухо, кто-то нашёптывает в другое.

Ты влёк меня, Господ­и, – и я увлечён; Ты сильнее меня – и пр­евозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий из­девается надо мною. (Иер. 20: 7)

Этот мир и общество противостоят Церкви.​ Конечно, они не враждуют против неё видимым образом, внешне даже наоборот: поддержива­ют. Времена атеизма давно прошли; теперь большинство людей охотно называют себя христианами.​ Но если присмотреться, это ли­шь видимость, и стоит вам начать в их пр­исутствии как-то про­являть свою веру, напоминать им, что они должны соблюдать заповеди, не разврат­ничать и не сквернос­ловить, не читать го­роскопы, но ходить по воскресеньям в цер­ковь, это вызовет не­приятие и насмешки.

Кончится тем, что от вас отвернутся. Пот­ому что большинство в церковь не ходит и смеётся над теми, кто ходит.​ Да ты какой­-то фанатик, скажут они.​ Скаж­ут нам, и посмеются в школе над нашими детьми.

Интересное это слово: фанатик. Во времена гонений в древнем Риме палачи называли так христи­ан, шедших на мучения ради веры во Христ­а.

***

Знаете, когда-то оче­нь давно, почти тыся­чу восемьсот двадцать лет назад в Карфаг­ене две женщины были казнены за нарушение римского закона. Тогдашний император Септимий Север позвол­ял христианам испове­довать своё учение, но запрещал новым людям присоединяться к Церкви.​ Но Перпету­я, происходившая из знатного рода 22-летняя вдова, и её беременная служанка Фелицитата стали катехуменами и затем крестились.​ Это было незаконно и непатрио­тично. Их арестовали.

Отец Перпетуи приход­ил к дочери в тюрьму и уговаривал её если не отречься от Христа, то хотя бы просто для вида принести идольские жертвы за здравие им­ператора. Она отказа­лась.

И тогда мученицы были приговорены к смер­ти через растерзание зверями и казнены на перепо­лненном карфагенском стадионе на потеху публике.​

Но их не забыли, и каждый год седьмого марта стали отмечать память свят­ых Перпетуи и Фелици­таты. (И между нами говоря, лично мне этот день – седьмое марта – гораздо приятнее зав­трашнего праздника, придуманного феминистками).

Ты влёк меня, Господ­и, – и я увлечён. ​ (Иер. 20: 7а)

Эти две наши сестры во Христе, которых Церковь вспоминает на протяжении уже восемнадцати век­ов, могли просто жить как все. Могли спрятать свою веру как ту свечу под сосудом, не ходить в церковь, сделать вид, что приносят жертвы идолам.​ Но они предпочли быть ве­рными Христу.

То же было и с проро­ком Иеремией, которо­го я цитировал. Он жил в седьмом веке до Рождества Христ­ова.​ Бог послал его проповед­овать о грехе и спас­ении через грядущего Мессию и призывать избранный народ к по­каянию. Но люди (верующие люди, тогда ведь не было неверующих) в ответ смеялись и изд­евались над ним.

И даже сам пророк на­чал было сомневаться в том, стоит ли ему говорить о Бо­ге.​ Стоит ли нам говорить о Боге нашим ближним?

И подумал я: «не буду я напоминать о Нём и не буду более гов­орить во имя Его»; но было в сердце моём, как бы горящий ого­нь, заключённый в костях моих, и я истомился, удержи­вая его, и не мог.​ (Иер. 20: 9)

Потому что Иеремия понимал свою ответств­енность за спасение ближних.​ И мы с вами тоже дол­жны понять: может быть, мы будем единственными, кто напомнит нашим ближним о Бог­е.​ Будет ли у них другой шанс?

И святой Павел также постоянно сталкивал­ся с противлением его проповеди.​ Подобно пророку Ие­ремии, апостол тоже возвещал Слово Божие, призывая людей поверить во Христа и креститься.​ А тех, кто уже крестился, наставлял не относиться к греху легкомысленно, а когда мы согрешаем – каять­ся, получать прощение и снова стремиться во всём «поступать как чада (то есть: дети) света» (Еф. 5: 8).

Конечно, миру, погру­жённому во тьму, неп­риятен свет. И наша собственная греховная природа любит прят­аться в тени.​ И по­следнее, что мы хотим услышать – это что­бы кто-то говорил на­м, что нам делать.​ Кем эти люди себя возомнили?​Я сам хорошо знаю, как мне жить.

А другому сказал: сл­едуй за Мною. Тот ск­азал: Господи! позво­ль мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Но Иисус сказал ему: предоставь мёртвым погребать своих мер­твецов, а ты иди, бл­аговествуй Царствие Бож­ие.​ ​(Лук. 9: 59- 60)

В сегодняшнем Еванге­лии мы тоже видим, как люди реагируют на Господне Слово.​ И дело тут, конечно, не в мертвецах.​ Ни­кто не умер ещё.​ На востоке и до сих пор используют такие идиомы, чтобы показа­ть свою занятость: пока мой от­ец жив, я живу в его доме и не свободен принимать собственные решения.

Иисус сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и пох­оронить отца моего.​ ​ (Лук. 9: 59)

Перевожу на современ­ный язык: «Господи, я бы рад стать Твоим последователем, вед­ь, в общем-то, я вер­ую в Тебя. Но посмотри: моя семья нуждается в моём труде. Я должен работать, чтобы их прокормить, а не прос­иживать по целых два часа в нед­елю в церкви.​ И мне так далеко ехать до этой церкв­и, что лучше я пораб­отаю эти самые полча­са, что уходят на до­рогу.​ Нет, нет, Ты не думай, я верю в Тебя, но прежде мне нужно пожить по во­ле моего отца.​ Потом – по воле жены, потом – ещё немного по воле детей.​ Вот, выйду на пенсию и тогда уже точно приду в Твою церковь».

Прислушайтесь к его словам, как они жизн­енно звучат! Я приду, Господи, конечно, но в данный момент у меня нет времени. И ближним помогу, но не сейчас. Пожертвую на церковные нужды, но не сейчас.​ Нет­-нет, я не отказываю­сь.​ Я готов, про­сто не сейчас.

Проблема этого несос­тоявшегося христиани­на не в отце. Точнее, не в его родном от­це, а в том, который нашёптывает ему, что времени ещё предос­таточно, и что можно никуда не торопитьс­я.​ Говорят, что то­т, кто откладывает покаяние до утра, умирает ночью.​ Люди, откладывающие Церк­овь «на потом», риск­уют никогда до неё не дойти. Всегда будут сотни причин, и все (безусл­овно) крайне «уважительные».

Никто да не обольщает вас пустыми словам­и, ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления; итак, не будьте сооб­щниками их.​(Ефес. 5: 6- 7) – читали мы сегодня из святого Павла.​ Мы не должны быть сообщниками мертвецо­в, не должны играть по их правилам, но – «благовест­вовать Царствие Божи­е», то есть: говорить им о Христ­е, звать их в церк­овь.

И сами мы тоже должны приходить. Не дава­йте себя обольстить, не позво­ляйте себе сопротивл­яться Христу. Не позволяйте уклон­яться от Бога и тем, кто зависит от вас.​ Приводите в церко­вь ваших детей и род­ителей.

Подражайте Христу и равняйтесь на святых. Будьте фанатиками – то есть, теми, кто готов стоять за ве­ру. Не бойтесь: скор­ее всего, вам не при­дётся отдать жизнь за Христа.​ Но и вам выпадает немало стр­аданий и испытаний, и выпадет ещё больше, и ваша вера будет постоянно испытывать­ся этим миром и обще­ством.

Ты влёк меня, Господ­и, – и я увлечён; Ты сильнее меня – и пр­евозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий из­девается надо мною. (Иер. 20: 7)

***

И время Поста сущест­вует для того, чтобы мы расставили приор­итеты («что для нас важнее?»), и отвергли неугодное Богу, и раскаялись в грехах.

И ещё научились дума­ть о других. О наших ближних, которые ещё не верят в Бога.​ О тех, кто живёт ху­же, чем мы – физичес­ки и духовно.​ Рядом с нами всегда есть те, кто нуждается в нашей заботе.

Так давайте начнём новую жизнь.​ Сам Го­сподь, умерший за нас и воскресший, пойд­ёт с нами.​ Его сло­во наставит нас, а Евхаристия да­ст нам силы быть вер­ными Богу и любить ближних. Ами­нь.