Ольга Лиценбергер

Политика советского государства по отношению к традиционным немецким конфессиям — протестантизму и католицизму — проводилась в рамках антирелигиозных мероприятий большевистского правительства. Она не носила ярко выраженного антикатолического или антилютеранского характера, а являлась частью борьбы с церковью в целом. В первые месяцы Советской власти антирелигиозная политика но отношению к немецким конфессиям не отличалась применением таких жестких мер, как, например, к православию. Различное отношение государства к религиозным конфессиям диктовалось не особыми симпатиями к протестантизму и католицизму. Напротив, эти конфессии являлись религией немцев — представителей основного военного врага России в первой мировой войне и иностранной интервенции. Но за понятием «лютеране» и «католики» стояло национальное меньшинство, поэтому для привлечения его на сторону революции в первое время невыгодно было провоцировать конфликт, тем более на религиозной почве.

Только, когда в середине 1918 г. в специальной инструкции ВЦИК было особо отмечено, что католическая, протестантская церковь и ее исповедания подходят под действие Декрета об отделении церкви от государства и усилилось наступление на религию, руководство немецких церквей наконец поняло всю серьезность создавшегося положения. Осенью 1918 г. лютеранская церковь предприняла ряд обращений в СНК с требованием о приостановке проведения декрета в отношении нее, ссылаясь на Брестский мир и дополнительный договор к нему. А католическая церковь выступила с меморандумом к советскому правительству, в котором отказывалась признать национализацию церковного имущества. Примерно с этого момента и начинаются репрессивные действия советской власти по отношению к немецкому духовенству. Читать полностью →

Авт. Юлия Зайцева

Фанатизм – каковы его психологические и духовные основы? Укоренено ли это явление только в религии? Важно ли понимать происхождение фанатизма, чтобы с ним бороться? Возможно ли переубедить фанатика? Эти и другие вопросы, связанные с природой фанатизма, подняла 22 апреля в своем докладе «Фанатизм как психологическая проблема» психолог, преподаватель МГУ и РПУ Наталия Инина. Доклад и его активное обсуждение состоялись в рамках семинара им. профессора-протоиерея Василия Зеньковского, который регулярно проходит на Психологическом факультете Российского православного университета.

Как отметил научный руководитель Психологического факультета РПУ, профессор, завкафедрой МГУ Борис Братусь, фанатизм – понятие, которое все время на слуху, мы встречаемся с ним часто и в самом разном контексте. Однако психологами эта тема почти не разработана. Поэтому и доклад Н. Ининой во многом представляет собой научную постановку вопросов, изучение которых позволит понять «зародыши этого явления», а значит – вооружиться против него знанием и пониманием, отметил Б. Братусь.

Наталья Инина начала с истории вопроса и показала, что первым определение фанатизма дал Вольтер. Единственным лекарством против этого «эпидемического заболевания», как называл он фанатизм, Вольтер считал «философский дух, то есть способность размышлять, ставить под сомнение свои взгляды, подвергать их разумной критике». Однако «этот прекрасный совет не работает в отношении тех, кого можно назвать фанатиками», отметила докладчица и далее показала, почему. Читать полностью →

В последнее время стало страшно заходить в фейсбук. Моя новостная лента превратилась в помойку агрессивных споров, политических лозунгов и часто откровенно «желтых» агентурных статей. Пасторы, служители, рядовые члены церкви, бизнесмены и домохозяйки, молодые и старые посчитали своим долгом высказать свою точку зрения по поводу русско-украинского политического кризиса.

И я задалась вопросом. Почему? Почему патриотические чувства заставили людей забыть о том, что они в первую очередь христиане, и позволили им опуститься до колкого сарказма, тонкого хамства, а иногда, и до откровенной брани? Это даже не на больной мозоль наступили. Это, будто задели стальным сверлом оголенный нерв воспаленного зуба. Ну, понятно – гордость. Частная гордость есть у всех, но большинство христиан понимают, что это грех и стараются с ней бороться. Здесь же, лицензию на гордость определил благородный патриотизм. Это уже не я самый лучший. Это не себялюбие, ведь стараюсь не для себя. Это моя страна достойна всяких благ. Мои дети, мои внуки, мои правнуки. Мой народ. (Ключевое слово «мой»?) И ради достижения этих благ все методы хороши. Читать полностью →

Изменения, вступившие в силу с 20 июля с.г. в Закон «О свободе совести и религиозных объединениях», представляют собой попытку законодателя определить и урегулировать так называемую «миссионерскую деятельность», в результате чего в Закон внесены две новых статьи: 24.1 и 24.2.

Определение миссионерской деятельности

«Миссионерская деятельность» определена в ст.24.1 Закона как деятельность со следующими признаками:

1) ее совершает только объединение (то есть, в терминологии Закона: религиозная группа или организация) , а не частное лицо;

2) данная деятельность направлена на распространение информации только о «своем вероучении», то есть, вероучение данного конкретного объединения, а не вероучения «вообще»;

3) деятельность ведется только среди лиц, не являющихся участниками (членами, последователями) данного объединения;

4) деятельность ведется с целями вовлечения указанных лиц в состав участников объединения;

5) деятельность осуществляется непосредственно объединениями или уполномоченными ими, а не посторонними лицами.

Таким образом, определение миссионерской деятельности в ст.24.1 Закона касается почему-то только деятельности объединений и распространения информации о собственном вероучении лишь этих объединений, а не деятельности отдельных лиц и не вероучении «вообще». Таким образом, если информацию о некоем вероучении распространяет отдельное лицо, а не группа и не организация, и это информация о вероучении «вообще и в общих чертах», а не вероучения конкретной религиозной группы или организации, то, по буквальному определению ст.24.1 Закона, такое распространение информации не является миссионерской деятельностью вообще. Читать полностью →

В 1796 г. численность немцев в Москве составляла 3 тыс. человек. Всего же в России в 1796-1800 гг. жило 262 тыс. немцев, а в 1820 — 348,5 тысяч. На рубеже XVIII и XIX столетий немецкоязычное население мира достигало почти 30 млн. человек, что составляло 3,3 % всего населения мира, численность же русских составляло 20,1 млн. (2,2 %).

Среди российских немцев было немало масонов. Немцы-масоны в С.-Петербурге стояли во главе такого важнейшего института как лютеранская церковь св. Петра (Петрикирхе): пасторы И.Г. Лампе (1783-1813) и Ф.А. Фольборт (1813-1839); патрон Г.И. Вилламов (1829-1833).

Одной из основ ложи Пеликана в середине 1810-х стала С.-Петербургская управа немецких училищ во главе с директором Главного немецкого училища (Петришуле) И.И. Вейссом (он возглавлял это училище более 20 лет) и инспектором А.Б. Шубертом. Преподаватели этого училища (А.И. Галич, И.А. Монтагю, Е.И. Годениус, А.Р. Рейнгольд, И.И. Гинрихс и др.) составляли довольно многочисленную группу в ложе Пеликана. Читать полностью →

Статья опубликована в журнале лютеранской теологии под названием Logia (2002, XI, #4).

Авт: Шейн Розенталь

Уже длительное время утверждается, что Лютер был сторонником понятия «универсальной благодати». Например, Эвальд Пласс, приведя под заглавием «Благодать» в своей книге «Что говорит Лютер» множество цитат из Лютеровских сочинений, написал: «Лютер сначала учил об универсальной благодати в 1515 году, в начале 20-х годов он немного говорит о партикулярной благодати, но вскоре уже знает только об универсальной благости Бога. И этой позиции он придерживался до конца жизни[1]. Пласс уточняет свою мысль в другом месте: «Читая лекции по Посланию к римлянам в 1515-16 годах, Лютер все еще учил о партикулярной благодати и о предопределенном отвержении. В его ранних лекциях на Псалмы (1513-1515) выражена та же идея»[2]. В целом именно это утверждали мои лютеранские друзья, когда я указывал им на некоторые цитаты Лютера, в которых, казалось, он защищал учение, которое позже станет известно как «кальвинизм». «Это же ранний Лютер!» – отвечали они мне. Эта теория подразумевает, что Лютер хотя действительно и выступил вначале как защитник партикулярной благодати, постепенно менял свою позицию и начал учить об универсальной благодати, и именно эта последняя, а не первая позиция характеризует общий богословский подход реформатора. Другими словами, следует проводить различие между теологией раннего и позднего Лютера, особенно в отношении природы благодати и ее пределов. Читать полностью →